Пару лет назад я случайно узнал о готовящейся в Вене выставке Питера Брейгеля Старшего. Это один из моих самых любимых художников и я решил не откладывать поездку.

Мои впечатления от этой выставки - отдельная история и вдохновение для многих картин. Но сейчас речь пойдет о другом.

Во время этой поездки я посетил выставки Климта и Шиле, а также большую экспозицию французских импрессионистов.

Выставка Климта, какая-то зажатая и попсовая, не произвела на меня абсолютно никакого впечатления.

Другое дело - выставка Эгона Шиле, его ученика.

Шиле оказал значительное влияние на мое творчество, но кураторам не удалось создать Историю.

Немного графики ню, немного зарисовок из его жизни, немного набивших оскомину и растиражированных картин. Но нет целостности и, главное, демонстрации масштаба этой личности. Почему? Потому, что почти не было пейзажей, которые составляют значительный пласт его творчества.

Но на одной из стен я обнаружил его великолепную картину с изображением дерева на фоне бледного осенне-зимнего пейзажа, небольшую по размеру, но очень экспрессивную и динамичную.

Эта картина меня потрясла. Почему то пришли ассоциации с повестью «Хаджи-Мурат» Толстого, повеяло холодным ветром. Как будто природа с Брейгелевских Охотников на снегу плавно перешла на картину Шиле.

Но более всего эта картина напомнила мне дерево, растущее во дворе моего дома.

Его линии, ломаные и тянущиеся во все стороны, какая-то кряжистость, но с задором и молодецкой удалью, удивляют меня каждое утро, когда я вижу его в окно.

Мне часто кажется, что оно замерло в танце и с дуновением ветра начинает своё движение.

По возвращении из Австрии я безотлагательно приступил к работе.

Сначала я сделал графический рисунок, назвав его «Ночной дождь»

Но через некоторое время я решил сделать версию маслом. Сначала первый, потом и второй, этот вариант.